За все надо платить (СИ) - Страница 127

К оглавлению

127

Невесело хмыкнув, Геля спросила:

— Что значит причинить физическую боль?

Чуть помедлив, Лукерья ответила:

— Например… Готова ли ты нанять кого-нибудь, чтобы избить, а быть может и убить отца?

— Нет! — громко выкрикнула Геля. — Никогда!

— Я верю тебе, Ангел. — Улыбнулась старушка. — Ты не злая, в тебе нет черноты.

— А как же моя месть? — Ангелину беспокоило это. Не раз казалось, что она средоточие всего зла в мире, раз не может отпустить прошлое, стараясь причинить боль отцу. — Я ведь играю не совсем честно.

— А кто играет честно? Ты хотела вернуть отцу боль, которую он причинил вам с мамой. Чтобы ему стало также больно, как и вам.

— Да, — шепнула Ангелина, вцепившись руками в покрывало. — Хотела, чтобы он дышать от боли не мог.

Старушка продолжила:

— Но он же не ты, его чувства другие. Он страдает, конечно, но иначе. Твой отец скучал без тебя, ведь уехав, ты оставила в его душе пустоту. Но он воспитывал другую дочь, отдав всю свою любовь ей.

— Пустоту? — глухо переспросила девушка. — У него нет души.

— Конечно, есть. Она у каждого имеется, просто у одних она чистая и светлая, а у других тёмная. Где спрятаны пороки. Это не значит, что они такими и останутся. В жизни случается так, что душа проходит через страдания, и после этого она меняется. Или становится чище, закаляясь через все перенесённые испытания, или окончательно ожесточается.

— У меня второй вариант, — выдохнула Ангелина, уставившись в окно.

— Ты ошибаешься. Если бы ты была злой, как подозреваешь, ты бы уже давно наняла кого-нибудь и в стороне ожидала бы результата. Ты бы никогда не приехала обратно, не взглянула бы своим врагам и всем страхам в лицо. А ты смотришь обидчикам в глаза, сражаешься с ними на равных, более того, ты нанесла удар по тому, что они ценят больше всего на свете. И ты не готова опуститься до их уровня, играть по их правилам.

— Да, не готова. — Согласилась девушка. — Я не могу действовать так, как они.

— Выброси из головы месть, отпусти обиду. Твои враги не спят, вокруг тебя сейчас сгущаются тучи. Будь предельно осторожна.

На Ангелину повеяло холодом. Будто чьё-то дыхание обожгло, кожу и девушка поежилась.

— Если ты не остановишься, случится непоправимое. — Предостерегала Лукерья Ангелину.

— Вы меня пугаете? — удивилась Геля, потирая ладошки.

— Нет, хочу, чтобы ты избежала ошибок.

— Я их уже наделала. Вышла замуж без любви, испортила жизнь хорошему человеку. — Тяжело вдохнула девушка. Почему она в этот момент подумала о Димке, Геля не знала.

— И в этом ты ошибаешься. Твой муж счастлив с тобой, он любит тебя. Такой, какая ты есть, со всеми твоими светлыми и темными сторонами. — Голос старушки звучал тихо, но Геля слышала каждое слово. — Он не жалеет о сделанном, ни секунды. Это было ЕГО решение.

— Он-то меня любит, а я? — всплеснула руками девушка. — Я не знаю, что к нему чувствую. А тут ещё Егор… — Геля замолчала, не в силах говорить.

— Ты думаешь, что он предал тебя тогда и носишь обиду в сердце.

Ангелина в растерянности смотрела на старушку. КТО она и откуда так хорошо знает о её чувствах?

— Не пугайся, — засмеялась Лукерья. — Все твои чувства написаны у тебя на лице. Но на твои вопросы я не в силах дать тебе ответ, только ты сама можешь принять решение. Но этого не случится, пока ты не разберёшься в себе. До тех пор ты так и будешь метаться между мужем и Егором. Тебе предстоит пройти путь от мести до прощения.

— Не уверена, что сумею простить. — Негромко сказала девушка.

— Сумеешь, — в словах Лукерьи была уверенность, так необходимая Ангелине сейчас. — Вот выпей чай. — Старушка бросила туда две щепотки травы, взятых с подоконника и подала кружку девушке.

Ангелина впила напиток и через пять минут уже спала.

Лукерья Никифоровна забрала кружку и вышла из комнаты.

— Где Ангелина? — обеспокоенно спросил Спиридонов. Он слышал неясное бормотание из другой комнаты, но о чём говорила Геля со старушкой, он не знал.

— Отдыхает, — Лукерья села напротив Егора. — А ты касатик, зачем тревожишь сердце девушки?

Спиридонов озадаченно смотрел на старушку:

— Не понял.

Лукерья пояснила:

— У тебя была возможность быть с ней, но ты сам упустил её. А сейчас не лезь ты к ней, дай девочке самой разобраться со своими чувствами и жизнью. Ей не до тебя сейчас.

— Я и не лезу к ней, — обиделся Егор. — Просто уверен, что для нас не всё ещё потеряно. Геля не можешь простить мне моей нерешительности.

Лукерья внимательно посмотрела на Спиридонова.

— Она скоро простит. Тебе предстоит сделать для возлюбленной нечто, что поменяет её мнение о тебе. И сделаешь ты это не для себя, а для неё. Ты бы мог и раньше поступить также, но ты решил переждать в стороне, и потерял возлюбленную. Судьба даёт тебе второй шанс, не упусти его. Промедлишь, и потеряешь её навсегда.

Егор затряс руками:

— Ничего не понимаю. Можно ещё раз и более понятней?

— Придёт время, и ты сам поймёшь, — улыбнулась старушка.

— Ну ладно, — пожал плечами Егор. Лукерья Никифоровна говорила странные вещи и совсем непонятные для него.

— Выпей чаю, — хозяйка дома налила в кружку напиток и подвинула её Егору. — А я пока тебе расскажу, как доехать до места, которое вы ищите.

— Спасибо, — с удовольствием отпил Егор из кружки и внимательно стал слушать Лукерью.

Геле снился страшный сон. Она оказалась совсем одна. Никого из близких не было рядом. Девушка бродила в каком-то мрачном лабиринте, говорила с призраками, летающими вокруг неё… Мама, отец, Матвей, немного подросший… Егор, их ребёнок…. Геля испуганно озиралась, кричала, прося не пугать её, но бледные силуэты лишь летали вокруг нее, ничего не говоря.

127