За все надо платить (СИ) - Страница 223

К оглавлению

223

— Тогда… До встречи?

— До встречи. — Макс отключился.

В кухне появился Иван.

— Кто звонил? — поинтересовался Якушев.

— Макс, — ответила Лера, споласкивая кружки из-под кофе. — Он купил мальчишкам вертолет и хочет привезти им на неделе.

— Разбалует их, — добродушно проворчал Иван, не скрывая довольной улыбки от предстоящего визита старшего сына.

— И я ему о том же сказала. — Хохотнула Лера, закрывая кран.

— Мы с мальчишками готовы. — Доложился Иван. — Можем ехать.

— Тогда — в путь. — Лера подтолкнула мужа в спину. — Не хочу опоздать.

Оставив вещи в коттедже, Геля с детьми отправилась к морю. К ним присоединилась Маруся. Ангелина видела, что сестру что-то беспокоит, и она не торопила девочку, пусть сама расскажет. Но Маруся лишь вздыхала и молчала.

— Что тебя беспокоит, солнышко? — не выдержала Соболевская, следя за сыном и дочерью, собиравших камни на берегу.

— Я получила письмо… От мамы. — Споткнулась Маруся на последнем слове.

— Анна написала тебе? — удивилась Ангелина, не ожидавшая, что Набутова станет писать письма дочери.

— Да, не в первый раз уже. — Маруся остановилась, не сводя глаз с моря.

— А что думает по этому поводу отец? — Геля видела, что Марусе не хватает матери. При всей любви сестры, внимания и заботы от Ольги, новой жены отца, и Лианы, матери Гели — Маруся хотела, чтобы рядом с ней была мама. Любящая ее.

— Я ему не говорила. — Тихо ответила Маруся.

— Почему? — Ангелина обняла сестру, давая такую нужную поддержку и тепло.

— Папа всегда нервничает, когда я говорю о маме. — Девочка тяжело вздохнула. — Я знаю, что она поступала плохо, совершала нехорошие поступки, хотела навредить тебе…

«И это мягко сказано», — подумала про себя Геля.

— Продолжай, — подтолкнула Геля сестру. — Судя по всему, есть одно НО…

— Есть, — кивнула девочка. — Мама и ко мне относилась с равнодушием. Но она же моя мама. Я не могу игнорировать это. — Маруся схватила сестру за руку. — Ты же понимаешь меня? — девочка так хотела, чтобы сестра поняла ее и поддержала.

— Конечно, понимаю. — Успокоила Геля сестру. — Что было в письме?

— Вот посмотри сама. — Маруся достала из кармана конверт.

Геля покачала головой.

— Это же тебе писали. — Она не хотела читать послание Анны. Эта женщина до сих пор была ей неприятна.

— Прочитай, пожалуйста. — Настойчиво попросила Маруся.

— Ладно, — Геля нехотя взяла конверт.

— Я пока пойду к Данилу и Агате. — Маруся побежала к племянникам.

Ангелина развернула лист бумаги.

Здравствуй, Машенька!

Хочется верить, что ты читаешь мои письма, а не выбрасываешь их не распечатанными. Хочу снова попросить у тебя прощения, что не получилось из меня хорошей матери… Что была к тебе невнимательна, обижала. Я в то время была другой, ценила совсем иные вещи. Но с тех пор утекло много воды, мне был дан шанс остановиться и подумать, что я делала не так, и я сильно изменилась. На мне много грехов, я виновна и это невозможно оспорить, но так хочется получить твое прощение, дочка. Хочется, чтобы ты узнала меня другой, не той разрушительницей, что шла по жизни не задумываясь, кому причинила боль. А этой новой, которая хочет подарить тебе всю свою любовь. Стать матерью. Невозможно исправить всего, но ведь можно постараться. Чтобы стереть все твои плохие воспоминания о той матери, которая у тебя была, и наполнить твою жизнь новыми впечатлениями. Пожалуйста, если ты сможешь меня простить, готова общаться — ответь мне. Я освобождаюсь в ноябре, возможно, приеду жить во Владивосток.

Буду ждать твоего ответа. Но если его не будет — я пойму.

С надеждой, мама. Очень тебя люблю.

Ангелина дочитала письмо и убрала его в конверт. Ей не верилось, что его написала Анна. Слишком не похоже это было на ту Анну, которую она знала. Люди не меняются так кардинально. Геля понимала, что она необъективна к Анне, ведь и отец смог стать другим. Но это же был отец, он ей не чужой, а тут Анна… Чужая женщина, причинившая так много вреда ее семье. Но эта чужая и не слишком хорошая женщина была матерью Маруси, ее любимой сестренки. И Марусю гнетет эта ситуация, нужно искать какой-то выход. Но об этом они подумают позже.

— Геля, мне кажется, они замерзли. — К Соболевской подошла Маруся, ведя за руки Данила и Агату.

Ангелина проверила руки, ноги детей и возмущенно спросила:

— Даня, почему у тебя ботинки мокрые?

Агата тут же пожаловалась матери.

— Он залез в воду. — Наябедничала девочка.

— Предательница. — Разозлился Данил и показал сестре язык.

— Перестань, Даня. Не нужно бросаться такими громкими словами. — Геля выпрямилась и нахмурилась. — Идем в коттедж, будешь сейчас греться в горячей ванне.

— Папа будет ругать меня. — Опечалился Данил, зная, как отец не любит, когда он не слушается.

— Заслужил. — Справедливо заметила Ангелина. — Папа никогда просто так тебя не ругает. — И это было правдой. Димка обожал детей, но не давал им сесть себе на шею. Если дети шалили, совершали поступки, не нашедшие одобрения у родителей, они с мужем наказывали Даню и Агату. Не физически, конечно. Искали другие способы донести до детей неправильность их действий.

— Я не хотел, так случайно вышло. — Оправдывался Даня, расстроенный предстоящим серьезным разговором с Дмитрием. Мальчику не хотелось огорчать отца, но каждый раз выходило иначе.

— Объяснишь это отцу. — Ангелина отдала конверт сестре. — Я прочитала письмо.

223